Однажды Сергея Эйзенштейна вызвал его начальник, с целью, как ни
странно, помириться, и предложил ему поставить какое-нибудь классическое
произведение. Эйзенштейн сообщил ему, что да, есть такое классическое
произведение, которое он хотел бы поставить: при царе оно было запрещено
цензурой, издавалось в Лейпциге и распространялось подпольно. Мы не
спрашиваем у вас фамилию, входящую в название этого произведения,
назовите хотя бы имя из названия. И учтите, что Эйзенштейн с начальником
тогда так и не помирились.