Однажды Сергея Эйзенштейна вызвал его начальник, с целью, как ни странно, помириться, и предложил ему поставить какое-нибудь классическое произведение. Эйзенштейн сообщил ему, что да, есть такое классическое произведение, которое он хотел бы поставить: при царе оно было запрещено цензурой, издавалось в Лейпциге и распространялось подпольно. Мы не спрашиваем у вас фамилию, входящую в название этого произведения, назовите хотя бы имя из названия. И учтите, что Эйзенштейн с начальником тогда так и не помирились.