Один мой знакомый, итальянец, переводчик с русского языка, при переводе "Олеси" Куприна наткнулся на фрагмент из нескольких строк, который он не смог перевести даже с помощью словаря. Подавляющее же большинство русских читателей этот фрагмент вполне могут понять. Что же такого особенного в этом фрагменте?