Владимир Набоков признавал, что сама по себе она может быть очень хороша - некоторые ее образцы поднимаются до настоящих высот искусства. А вот ее глубочайшую пошлость писатель видел в самом предположении, что человеческое счастье можно купить. Назовите ее.