"Вот всю контру разобьем - в школу пойдем, чтобы этому выучиться..." - говорила героиня повести Бориса Лавренева "41-й". А вот Льву Гумилёва на зоне это запретили, заметив при этом: "Гуннов - можно, ИХ - нельзя...". Отец Андрея Тарковского называл ИХ собственными истцами и душеприказчиками. А о чем все они так по-разному говорили?