Мокрой снежной московской зимой Александр Галич шел на репетицию своей негласно запрещенной пьесы. Заканчивалась оттепель, время было мерзкое, и, увидев людей, занятых тем же, чем некогда занимались римские легионеры, поэт вспомнил о страшной, но заслуженной участи Карфагена. Что же делали встреченные им люди?